Аден

Болело тело, дни текли,
Полосовали город тени
Гор, громоздящихся вдали.
Душа желала потрясений.

Бар, полутемный и пустой.
Под Новый год – глоточек виски
За то, что звали мы мечтой,
Песчаной змейкой аравийской

Скользнувшей в солнечных лучах…
Так стало пусто и тоскливо.
Унылый бармен при свечах
Неспешно подливал мне пиво,

Жара спадала, затихал
Горластый Стимер, а в заливе
Закат тонул и полыхал
Так неестественно красиво.

А ожиданья не сбылись.
В порту белели пароходы,
Цвели сады, и теплый бриз
Шептал мне тихо: «С Новым годом».

1976

..........

В чужом окне - чужие драмы.
Их желтый стон увяз в стекле.
Я одинок. Так это странно
На этой маленькой Земле.

На завтрак - кофе с сигаретой,
День - отражение теней.
Он ни на что не даст ответа.
И ночь зовет на Penny Lane.

Весна отчаянье приносит -
Неумолим природы склад:
Наступит лето, после - осень,
И снова листья облетят.

Без поражений, без удачи -
Таков наш мир. Не все ль равно?!
Но почему - Джульетта плачет,
И с ядом пьет Сократ вино?

Ход этих мыслей бесполезен,
Наш путь по жизни одинок.
День пролетел. Отец Маккензи
При лампе штопает носок.

И тихий свет смыкает веки,
В забвенье чудится ответ…
"Ночь, улица, фонарь, аптека".
Ответа нет. Ответа нет.

1970

Караван

Недобрых предчувствий
Спустился туман.
Без долгих напутствий
Ушел караван.

Не алчность, не зависть
Нас гонит в пески,
В барханы врезаясь,
Спешим от тоски,

От праведной жизни
Постылых руин.
Где кров, где отчизна
Твои, бедуин?

Впиваемся в даль мы,
Хмелея от миль,
Озера и пальмы
Свиваются в пыль.

Но что Руб-эль-Хали
Бредущим в тиши?
Отрадней едва ли
Пустыня души.


...

По мраморной террасе ресторана
Сентябрь осыпал золотую прель.
И таял вечер льдинкою в Чинзано,
В углу, как краб, притих метрдотель.

А с гор стекал вечерний ропот сосен
И странен был наш диалог без слов.
Бесшумно нам прислуживала осень,
За ушко хризантему заколов.

Где этот миг? Сметен с листвой опавшей,
Длиною в жизнь настали холода.
Ведь мы ушли из молодости нашей,
Не оплатив счетов и навсегда.

...

Ты уходишь, и след твой простынет,
Между явью и сном – миг один:
Когда солнце встает над пустыней
И к молитве зовет муэдзин.

А глаза – как у пойманной серны,
И слеза на реснице дрожит…
Ускользает твой облик неверный,
Миражи, миражи, миражи…

Так уходит в туман каравелла,
И пора перестать мне упорствовать.
Чао, Снежная королева
Аравийского полуострова!

...

Последние листья, последние встречи,
Беззвучен калины прощальный салют.
То время нас ранит, то время нас лечит,
Над нами свершая неправедный суд.
.................................
Упрыгал резиновый мячик удачи,
И выверен путь, чтоб идти не спеша.
Куда ж понеслась ты, хромая и плача,
Шальная от боли и счастья душа?!

...

Отгремели наши грозы.
Ну и пусть.
Отчего ж в глазах серьезных
Тлеет грусть?

Мы ничто уже не в силах
Изменить.
И друзей – далеких, милых
Возвратить.

Я махну тебе рукою:
«Не грусти!»
Знать, не выпало с тобою
По пути.

Ты о дне прошедшем мысли
Притуши
И из прошлого мне письма
Не пиши.

...
Посвящается ICQ # (never mind)

Мы – лишь тени в ночи…
Шелестит вентилятор,
Тихо крутится винт и горит монитор.
Кофе малость горчит…
Милый мой провокатор,
Бесконечный с тобой мы ведем разговор.

То ли - самообман,
То ли – катарсис, то ли
Недопитый портвейн недосказанных фраз
Кружит голову нам
До восторга и боли…
Наш об этом друг другу бессвязный рассказ…

Только "клавы" коснись –
Все пойму с полуслова,
Только не уходи - я других отсеку
И забуду, ведь жизнь
Начинается снова -
Каждый вечер - с гудка моего ICQ…

...

Когда луна желтит постель нам
Они приходят иногда,
Вдруг заскучав в пути бесцельном
Из ниоткуда в никуда.

Мы их опалены любовью,
Неутолимой, роковой:
Они срывают маски с кровью,
А иногда – и с головой.

Не видит мир наш, глуп и молод,
За светом тьму, за далью – даль,
В глазах фигляра – вечный холод
И безграничную печаль,

И вновь – за далью - бесконечность.
И жарок шепот на заре:
«Мессир, душе оставьте вечность,
А людям – труп мой на ковре!»

...

Кабак

Косит Фортуна под тапера -
Мы пьем и пляшем поневоле,
А Смерть в прикиде режиссера,
Нас примеряет к жалкой роли

Статиста в ящике сосновом -
Без слов, оваций, криков «бис!»
В ее спектакле беспонтовом
Участвовать не торопись.

Другие образы и роли
Еще придет черед сыграть:
От головной похмельной боли
Не раз, к примеру, пострадать,

И странных ряд телодвижений
Проделать надо вновь и вновь,
Себя уверив: без сомнений,
Вот это-то и есть любовь.

Любовь… она придет когда-то,
Возьмет тебя на абордаж.
Но безразличную простату
Не оживит ее массаж.

Заметишь вдруг, что пуст стаканчик:
«Кредит ваш выбран, dear sir!»
..............................
Тапер еще бренчит канканчик,
Но - сделал выбор режиссер!

...
Когда упал ночной туман
От Джубги и до Хосты,
Сказала ты, что наш роман –
Не повод для знакомства.

Что мой вишневый лимузин –
Лишь средство для загара,
И что русалка и дельфин
Не пара, блин, не пара…

А утром нежилось твое
В лучах восхода тело,
Как золотистой чешуей
Покрытое, горело.

Я вновь в ладу с самим собой,
И все ж издалека мне
Порой маячат – пляж, прибой
И ящерка на камне.



Моим часам

Где воздух ладаном пропах,
Где дремлет Бог Авимелеха,
Где до сих пор звучит в горах
Последних слов Пилата эхо,

Где город, пестр и многолик,
Встает с молитвой на рассвете,
А на руинах базилик
Давно воздвигнуты мечети,

Там, с легкомысленным щелчком,
Замкнул я вечность на запястье.
Ее сковал швейцарский гном,
Дел часовых искусный мастер.

И вот с тех пор который год
Корунда грани нерушимы,
И скрыт от праздных взглядов ход
Безукоризненной машины.

Алмазных брызг волшебный блеск
Меня от грустных дум уводит
И форм изысканных noblesse
Капризной не подвластно моде.

Плыву ли я волной морской,
В плену ли сладостных объятий –
Мне светит якорь золотой
На темно-синем циферблате.

Горит он, как ночной пожар,
И пусть крута судьба, как прежде,
Под маркой «Rado Diastar»
Не умолкает пульс надежды.


11 сентября

Схлынут жгучий позор и злорадный восторг,
Боль свернется в груди, словно в норке.
И опять в сентябре я приеду в Нью-Йорк:
Осень - лучшее время в Нью-Йорке.

Bud – в пакет, и от парка тихонечко вниз
К Hudson Bay, где закат багровеет.
Забреду на Бродвей, бесконечный, как жизнь.
Впрочем, жизнь покороче Бродвея…

“Boy, плесни-ка покрепче… такие концы…
Как живете, давно я здесь не был»…
Тот кивает в окно – как всегда, Близнецы,
Подпирают Манхеттена небо.

А с небес что-то силятся нам донести
Тысяч звезд поминальные свечи:
Andrew, Betsy, Maria… «Господь нас прости!
Boy, one more! Спите с миром. До встречи...»


Танго с собой

Танцуйте танго на рассвете,
Когда уснул ваш милый друг,
И вы одна на всей планете,
И тишины туман вокруг.

И в свете утреннем, неверном
В судьбу вам верить просто лень.
Chateau D''Yquem течет по венам,
И впереди - последний день…

Пора бы, кажется, прилечь, но
В вас нет усталости следа,
Ведь танго на рассвете - вечно…
День не наступит никогда.


...

Вся жизнь - дождливая погода.
Вся жизнь - девчонка-недотрога.
Кому-то - просто время года,
Кому-то - дальняя дорога,
Казенный дом и дело к ночи.
Дня по привычке ждешь еще ты?
Но стала ночь на жизнь короче,
Пока с судьбой сводил ты счеты.


ДТП

Романтический мартиролог
На love story одну раздвинем...
В никуда был наш путь недолог,
Тормозного же - и в помине.

Скорость сладко сводила скулы,
Но удар был совсем нестрашным:
Души в стороны отшвырнуло,
А тела - к очагам домашним.

Снега длительное круженье
Ворожило, плело сонеты,
Замело и сам факт крушенья.
А потом наступило лето.

Вспоминая теперь тот день я,
В кровь уже не кусаю губы,
И сметает другой с сиденья
Волоски твоей рыжей шубы.